В рассмотренной нами модели однократное увеличение количества денег, находящихся в обращении, снижает как реальные, так номинальные процентные ставки на краткосрочных временных интервалах, но не оказывает на них сколь-нибудь существенного влияния на долгосрочных временных интервалах. Однако, если мы рассматриваем влияние денежно-кредитной политики, учитывая длительные изменения темпов роста количества денег, находящихся в обращении, а не однократные изменения, складывается несколько другая картина. Такая тенденция, то есть длительное увеличение темпов роста количества денег в обращении, повышает номинальную норму.

В качестве примера сравним экономику США в начале шестидесятых и в конце семидесятых годов. С 1960 по 1964 год ежегодный рост такого параметра какM1 достиг в среднем 2,8%, а номинальный доход от облигаций промышленных корпораций высшей категории (aaa-rated) в среднем составлял 4,4%. Далее, с 1975 по 1979 год темп роста параметраM1 составлял в среднем 7% в год, но, несмотря на экспансионистские мероприятия в области денежно-кредитной политики, номинальный доход от наиболее высоко котирующихся облигаций промышленных корпораций возрос до 8,7%.

Суть взаимной связи между изменениями в денежно-кредитной политике и соответствующими нормами процента и состоит в воздействии проводимых экспансионистких мероприятий на темпы инфляции. Мы уже знаем, что экспансионистская денежно-кредитная политика способна увеличить темпы роста национального дохода и продукта, однако этот рост,— в любом желаемом пределе — может быть обеспечен лишь в номинальных, а отнюдь не реальных единицах. Такое обстоятельство объясняется рядом ограничений, обусловленных состоянием рынка рабочей силы, занятостью в производстве, ростом производительности труда, изменениями структуры акционерного капитала и рядом других факторов. Предел реального экономического роста в истории США на долгосрочных временных интервалах, то есть темпы роста естественного уровня реального объема производства составлял около 3 процентов в год.